Привыкнуть можно практически ко всему. Особенно, если имеешь с этим дело продолжительное время. Раньше я ни разу не водил машину быстрее восьмидесяти километров в час. Теперь, на подъезде к Минску мы периодически шли сто двадцать, а на обратном пути это стало нашим обычным темпом.
Первое время я автоматически абстрагировался от этой скорости, воспринимая дорогу за лобовым стеклом, как изображение на экране телевизора. Для того, чтобы возвращать себя в состояние «здесь и сейчас» и включить инстинкты, я приоткрывал окно и звуки окружающего мира, вкупе с ветром, напоминали моему телу, с какой скоростью оно несётся. Позже, течение времени замедлилось.
Я осознавал быстроту передвижения, но уже как бы свыкся с ней. Если раньше неровности на дороге, знаки и встречный транспорт бросались на меня с молниеносностью атакующих хищников, то теперь все движения стали плавными и тягучими, позволяя спокойно ориентироваться в происходящем. О подобном эффекте у мастеров различных единоборств я читал в книге Джоша Вайцкина “Искусство учиться” (кстати, рекомендую).
За подобными наблюдениями прошёл весь путь до границы. Длиннющая очередь из фур дала нам ясно понять, что в обратную сторону она более чем осязаема. Мы выключили рации и подготовили паспорта.
Наши доблестные погранцы проверяли всех: фуры тщательно, в легковушках только документы пассажиров. Инспектировали всех, кроме нашей машины. Пограничник проверил авто сестры, а потом просто прошёл мимо нас к следующей. За всю поездку у меня так ни разу и не спросили документы. Возникло ощущение, что я вообще неинтересен людям в погонах. Хотя, в нынешние времена, это безусловный плюс.
Миновав пропускной пункт и вернувшись на историческую родину, мы решили наладить связь с родственниками из впереди идущей машины. Рация молчала, хотя от границы мы были уже на приличном расстоянии. Человек, который «приёмкал» в центре Минска уже давно должен был включить рацию, тем более нам требовалась остановка, чтобы поесть перед финишным рывком. Эфир молчал.
Возникло резонное предположение, что страдающий от аллергии брат просто заснул. Но, мне хорошо было видно, что он достаточно бодро шевелится на заднем сидении «Ауди». Мы же в России, значит уже можно относительно дешёво звонить на мобильный!
Телефон тоже не удостоил нас ответом. Как же намекнуть человеку с рацией, чтобы он её включил? Я стал использовать подручные средства водителя: гудок и фары. Сначала одиночные сигналы. Нет ответа. Потом парные. Они тоже были оставлены без внимания. Со стороны это очень походило на автоподставу и нас аккуратно стали объезжать от греха подальше другие участники движения.
В результате я выдал аудио-визуальную цепочку сигналов, которая на эмоциональной азбуке Морзе означала: «Включи рацию, (любое матерное слово)!» И, о, чудо! Внеземная цивилизация нам ответила!
- Приём. Вы нам сигналили?
Нет, блин! Мы просто били по рулю в такт техно-ремикса на Розенбаума!
- Да, мы вам сигналили, чтобы вы ответили по рации.
- А я её только что включил.
- Вот и не выключай. Нужна остановка.
Доев предусмотрительно упакованные в ресторане драники и скорректировав маршрут, мы рванули в сторону дома. Очень хотелось успеть до двенадцати, чтобы нефрилансеры смогли хотя бы минимально поспать перед работой. «Переходим с белорусского на российский режим – к каждому знаку плюс двадцать», - проинструктировала сестра и мы помчались по стремительно темнеющей трассе.
Казалось бы шоссе, ведущее от границы в столицу должно быть хорошо освещено. Но, нет – буквально считанные участки были оборудованы фонарями. Большую же протяженность дороги мы пролетали в кромешной тьме, иногда окруженные бликами фар, мимо неоновых гаишников по обочинам. Ночью у доблестных работников свистка и жезла светились только форма и фуражки, поэтому они больше напоминали фигуры с фасадов казино.
К этому времени я растворился в автомобиле и не чувствовал ни своих рук, ни руля, ни скорости. Я ощущал себя с ним одним целым и заточенным под единственную задачу – удержаться за белым авто впереди меня.
Это было не так-то просто. Потому что мы ехали «по-российски», а большинство остального транспорта – «по-московски» (плюс пятьдесят к знаку). Поэтому за нами периодически скапливался поток, зажатый справа фурами и приходилось уходить в сторону, так как свет фар в зеркала и напряжение позади не способствовали уверенному вождению на сто двадцати.
В то время, как моя коммуникация с сестрой стала практически идеальной, в обратную сторону она неожиданно разладилась. Мама, бывшая на связи, вдруг начала творчески переосмыслять всё, что я просил транслировать в головную машину. Она добавляла свои комментарии, либо вовсе отказываясь передавать информацию.
Даже когда я настойчиво попросил точно соблюдать формулировку моих сообщений, сестра получала вольную трактовку моих слов, что иногда меняло смысл даже в коротком сообщении.
- Передай: «Сзади – мы».
Так как мы ехали в темноте, по свету фар сестре было затруднительно определить, еду ли сразу за ней я или кто-то вклинился между нами (что бывало) и его надо пропустить. Я по движению машины почувствовал, что сестра засомневалась и нужно подтвердить наше местоположение.
- Приём! Мы – сзади.
И получалось, что мы отстали, а за сестрой едет другая машина. Я вижу, “Ауди” собирается уходить с полосы, чтобы пропустить меня и дождаться отставшего меня же. Не отвлекаясь от рулёжки, я в очередной раз прошу маму передавать всё слово в слово. Конечно, это сильно испортило эмоциональный фон в машине, но тут не до сантиментов – условия экстремальные, для жизни в том числе.
Через несколько часов было решено сделать остановку – заканчивался бензин. Мы заправились, размялись, выдохнули, договорились о коммуникации. И вышли на финальный рывок, который чуть действительно не стал для нас последним.
Максимально синхронизировавшись с сестрой, я стал замечать, что она «поплыла». Опыта водительского у неё, конечно, больше, но и за рулём она сидела с семи утра (меня в Минске подменял отец).
Сначала это была мелкая невнимательность к потоку машин, которому она иногда «закрывала калитку», не давая нормально обогнать. А закончилось всё пропуском важного поворота.
Маршрут пришлось перестраивать, давая нехилый крюк. Чувствовалось, сестре нужен отдых, хотя бы в несколько минут, чтобы собраться. Запрос отправлен – ответ получен: мы застряли на переезде, пропуская поезд. Тактически вынужденная остановка нас нервировала, так как мы уже сильно опаздывали к возможности выспаться, но, стратегически это дало нам необходимую паузу.
А дальше у меня начался «Твин Пикс». Мы ехали по лесной окружной дороге в темноте, в свете фар только белое авто. Линч позавидовал бы этому кадру. У меня в голове зазвучал саундтрек из третьего сезона, когда впервые появляется Злой Купер на машине. Я совершенно не помнил мелодию, но точно знал, что играет именно нужная композиция. Возникло чёткое ощущение, сейчас будут происходить абсолютно невероятные вещи.
Внезапно, отец узнал места, где мы проезжаем. Несмотря на темень, он довольно хорошо тут ориентировался. Оказалось, что когда-то в юности он здесь работал и вообще с этими местами связан достаточно большой пласт воспоминаний.
- Давно хотел сюда вернуться, не думал, что получится.
«Это тебе ещё один подарок на день рождения», - мысленно поздравил его я, не отвлекаясь от дороги. А у Злого Купера, который вёл автомобиль вместе со мной, почему-то крутилась в голове фраза «вся жизнь пронеслась перед глазами». Возникло ощущение, что сейчас всё может завершиться тем или иным образом.
Автомобиль сестры остановился, собираясь выехать на кольцевую дорогу, в простонародье называемой бетонкой. Взгляд влево, взгляд вправо и уверенно-плавный поворот налево через полосу. Привычно повторяю манёвр. Взгляд влево, взгляд в право, начинаю движение и слышу в рации крик: «Стойте! Стойте!»
Взгляд влево – луч фар летящей в мою дверцу фуры. В салоне стало невозможно ярко. Белый свет залил всё вокруг.
Продолжение следует...
Продолжение следует...
Subscribe to:
Комментарии к сообщению (Atom)
